75istorii

«Вспомните фронт 1942 года. Я тот земляк, которого вы перевязали, напоили, накормили, до сих пор помню вкус того хлеба...»

Воспоминания З.Г. Петровой-Ходосевич хранятся в Историко-художественном музее Бердска. Во время войны она работала хирургической сестрой.

«В 150-ю (потом 22-ю) сибирскую добровольческую стрелковую дивизию была зачислена добровольцем в отдельный медико-санитарный батальон в операционно-перевязочный взвод – хирургической сестрой. Воинское звание – гвардии старшина мед. службы. На фронте была до конца войны. На всю жизнь заполнился первый путь по болотным дорогам, по бревенчатому настилу, к фронту, под г. Белый, Калининской (Тверской) обл. Суровые тяжёлые бои. Особенно в ноябре 1942 года много сибиряков осталось лежать в этих местах. Много было раненых, не хватало боеприпасов, продуктов питания – подвозить по таким дорогам было трудно.

В этих боях были и земляки из Бердска. Я не могу только сейчас ни назвать, ни вспомнить, ни одной фамилии. Но был такой случай. Привезли к нам тяжелораненых. Они находились более трёх суток в окружении без медпомощи, без пищи, были грязные, замершие, голодные. Первыми принеси в операционную тяжело раненого в коленный сустав. Когда его подготовили и положили на операционный стол, он сказал: «Сестра, а я вас знаю, вы из Бердска, учились в одной школе (он был моложе меня года на 2), а с Федей Уразовым вы учились в одном классе, а я с ним жил на одной улице». Да, с Федей Уразовым я училась в одном классе, и назвать эту фамилию мог только земляк из родных мест. Я тогда уже знала, что Федя вернулся с фронта с тяжелым ранением, стал инвалидом войны.

Раненый сказал мне, что он более трёх суток ничего не ел и хочет кушать. Но нужно было вперёд, чтоб осмотрели врачи. Хирурги Рыжанкова Надежда Артемьевна и главный хирург Зеров Константин Иванович осмотрели раненую ногу, и пришли к заключению – нужно делать ампутацию. Солдат заплакал – что мне делать без ноги? Теперь и сам он осознал тяжесть своего ранения. Пока хирурги совещались, вдруг принесли главному хирургу донесение из Санотдела армии, что представляется возможность впервые эвакуировать тяжелораненых (в череп, коленный сустав) самолётом в спецгоспитали Москвы. Указан населённый пункт. Это было 70 км от нас. Самолёт ждет до 18:00 поступление раненых. Для раненого это было единственное спасение. Хирург успокаивал раненого: «Твоё счастье, солдат, если ты попадёшь в спецгоспиталь, там тебе могут спасти ногу, только нужно добраться до самолёта». Оформили документы срочной эвакуации самолётом. Сделала все уколы (какие нужно было), зашинировала ногу от пятки до плеча, утеплила ватой, чтоб не обморозить в пути. Потом я его покормила, правда очень скромно; у нас с продуктами было очень плохо: получали суп-пюре гороховый (1 раз) и 100 гр. хлеба. Вчерашний паёк – суп – я съела, а хлеб оставила, сохранила. Достала я этот кусочек хлеба из кармана гимнастёрки, посыпала солью и налила кружку кипятка. Этим он и подкрепился в дальнюю дорогу.

От нас увозили раненых на грузовых машинах, которые привозили снаряды на передовую. В кузов положили соломы, и раненых укрыли соломой, т.к. больше не чем было. Так был отправлен раненый земляк в тыл. Больше о дальнейшей его судьбе я не знала.

А после войны я жила в Бердске. В 1946 году мне нужно было оформить документы на выезд, для этого надо было иметь разрешение. Я пошла гор. отдел милиции. В приёмной было много народу, был дежурный лейтенант милиции. Я обратилась к нему, подала документы, объяснила, что мне нужно. Он смотрел на меня, улыбался. Взял документы, понёс к начальнику в кабинет, вернулся уже с подписанными документами. Говорит: «Сестра, помните Вы меня? (так обращались только на фронте)». Я смотрела на него, но узнать его не могла. Это был здоровый, крепкий человек. «Вспомните фронт 1942 года. Я тот земляк, которого вы перевязали, напоили, накормили, до сих пор помню вкус того хлеба. Это был самый вкусный хлеб!»

Я тот случай вспомнила, спросила: «А как нога?». Он прошёлся, прихрамывая (ногу сохранили). Рассказал, как довезли их только к вечеру к тому месту, где был самолёт, а к утру были уже в Москве. В спецгоспитале делали операцию, лечили, ногу сохранили. Так состоялась встреча с земляком уже после войны (через 4 года). Но, к сожалению, фамилии не помню….»

P.S. Авторская стилистика сохранена. Рукопись письма хранится в фондах музея.